ПОСЛЕСЛОВИЕ КО 2-й ГЛАВЕ

Интересно сопоставить судьбы людей с отцовской стороны (Блаженновы) и с материнской (Карасёвы).

Блаженновы – непоседы, «взбалмошные», рисковые до безрассудства, склонные к спонтанным решениям с непредсказуемым результатом отчаянных действий, увлекающиеся неясными мечтами. К ним очень подходит русская пословица: «Или грудь в крестах, или голова в кустах», или уже упомянутая китайская: «Воистину несчастен тот, кто не знает границ своим желаниям». Во время двух германских войн погибло четверо: дед Сергей в 1914 г., дядя Саша в 1941 г., братья Сергей и Глеб в 1943 г. В семье Карасевых потерь на фронтах Великой Отечественной войны не было, а в армии в то время служили шесть членов  этой семьи.

Во время Первой Мировой войны старший брат мамы Павел (дядя Паня) попал в плен к немцам. Он рассказывал: «Погрузили нас в теплушки ещё на территории русской армии, везли, везли, скомандовали выходить, а кругом уже немцы». Так их и увезли дальше прямым ходом в Германию, где довольно быстро и организованно распределили по поместьям для сельхозработ. И стали они выполнять рабские функции, будучи прикрепленными каждый к конкретной семье. Обхожденье было не обидное, работы до изнуренья не было.

Карасевы обстоятельные, осторожные, рассудительные, семейные. Если применять аналогии с животными («дикие – домашние»), то можно считать, что это «домашние» хозяева, а Блаженновы – «дикие».

Чего стоит, например, женитьба дяди Егора на чужой невесте «из-под венца».

Отец был старше Егора на 3 года, женился без родительского благословения со стороны родителей невесты и без приданого. Отца его (моего деда Сергея) уже убили на германском фронте, в семье оставалась только мачеха (родная мать умерла, когда он был младенцем). Любому здравомыслящему человеку было ясно, что эта новая семья обречена на нужду. Но здравомыслием-то они не отличались, и вряд ли мачеха могла повлиять на их решения.

Они (Иван и Егор) своими спонтанными решениями обрекли свои семьи на нужду и лишенья, хотя каждый из них обладал вполне достаточными способностями и хорошей внешностью. Очень жалко их жен, прекрасных, замечательных женщин из хороших семей, не знавших нужды в детстве. Крестьянский вариант Анны Карениной. Только там изложена «книжная» судьба, а в данном случае нечто подобное у обычных крестьянских женщин. Не было их вины в сложившемся положении вещей. Ясно, что выходили замуж «по любви» (редкость в старом крестьянском быте), а их возлюбленные проявили, как бы это помягче выразиться, безответственность, что ли. Но «Не судите, да не судимы будете»...

Этими печальными строками я и закончу описание самого начального периода моей жизни – воспоминания раннего детства.

Дальнейшую свою жизнь я излагаю в хронологическом порядке, а именно – по ходу событий, происходивших в периоды от одного поворота судьбы до следующего, резко меняющего текущую жизнь. Само ли это происходило, или по моей воле - не так уж важно. А судьба все-таки предоставляла мне возможности выбора, и я, не без колебаний, принимал судьбоносные решения, иногда наугад, интуитивно – лишь бы не пропасть.

Здесь хотелось бы отметить хорошее, доброжелательное отношение людей ко мне в большинстве коллективов, где приходилось работать. Это удивительное явление прошлого века. В настоящее время, при переходе к укладу частной собственности, многие подобные ценности человеческих отношений постепенно утрачиваются, как бы обесцвечиваются. Вопрос «А что я буду с этого иметь?» становится решающим при контактах людей.

Особенно это проявляется у тех, кто стоит у власти. И я бы сказал, что возникло явление, которое можно было бы назвать «упоение властью». Особенно вредно это явление в малых коллективах, в школах, на кафедрах в институтах и т. д. Когда не щадят ни возраста, ни положения, ни здоровья – лишь бы добиться своего «права» распоряжаться судьбами, настроениями.

Создаются «приближенные к телу», своеобразные «свиты». Возникает подавляющая атмосфера присутствия некоего «незаменимого» вождя, в адрес которого невозможны даже малейшие критические замечания. Если же кто-нибудь позволит себе «хрюкнуть», то включаются инструменты, известные в печати как «Моббинг-Дик. Корпоративный террор», приводящий к выдавливанию «неудобных» людей. Думаю, что если бы такие люди встали на моем пути тогда, на том раннем этапе - я бы пропал, ничего бы из меня не получилось.