Глава 2.2. Блаженновы

Мой отец – Иван Сергеевич (1901-1942), дед - Сергей Тимофеевич (1875?-1914), его младший брат Фёдор Тимофеевич (1877-1961), старшая сестра Фёкла (жена Емельяна Карасева). 


Прадед Тимофей Петрович (отец Сергея Тимофеевича) служил у помещика лесным объездчиком. Его обязанностью было следить, чтобы лес не воровали и в лесу не больно-то ягоды и грибы подчищали. Известно ведь, что ягодные и грибные места локализованы, они ценились как крестьянами, так и владельцами угодий - помещиками. Кстати, кто читал рассказ Тургенева «Бирюк», может понять (условно, конечно), о ком идет речь. Так вот, он брал с собой в объезд Сергея и давал ему указание погромче кричать «Ау», или ещё какие-то звуки издавать, ну, например, в какой-нибудь свисток свистеть (который сам же ему и мастерил). Делалось это якобы для того, чтобы не заблудиться, люди же уходили и не попадались на глаза проверяющим слугам помещика. 

А вот рассказ об этой же стороне вопроса со слов мамы. Дед Степан по долгу службы должен был наставлять этих самых объездчиков. Помещик говорил ему: «Ты, Степа, мужичков-то не больно прижимай, давай им, что нужно для обустройства дома и хозяйства, разрешай брать сухостой на дрова, ведь случись что - пожар там или лесоповал грозовой - только с ними ты можешь обиходить лес-то, только вот продажу пресекай». 

Никаких документов в подтверждение этих сведений не осталось. Только вот помню, что на одной лесной дороге Курлово - Бобры, проходящей мимо Переделиц (недалеко от Волчинского болота - Волчино), стояла старая берёза, на белой коре которой сохранились три буквы (черные, заросшие мхом) «ОТБ» - Обход Тимофея Блаженнова. Это была отметина границы его участка. А эту березу я помню – там, на бересте, явно проступали буквы «Т.Б.» (вот буквы «О» не припоминаю). 

И что интересно – ни тётка (дочь деда Феди), ни мама вот такого сопоставления деятельности Блаженновых и Карасёвых никогда не делали. Думаю, что существовал различный статус семей, который проявился, например, в том, что дед Степан так и не дал согласия на брак его дочери Натальи (моей мамы) с Иваном Блаженновым. И якобы сказал при этом такие вещие слова (со слов моей сестры Маши): "Хватит нам одной Феклы Блаженновой" (старшая сестра деда Сергея была женой Емельяна Карасева - младшего брата Степана). Блаженновы жили большой семьей в одном доме в Бобрах. Сохранилось фото от сентября 1927 года, где есть и отец, и его неродная мать, и его бабушка (баба Вера) на фоне того самого бобровского дома (ещё до пожара). 

В центре стоит Федор Тимофеевич Блаженнов (с усами). В верхнем ряду слева направо стоят: неизвестное лицо; мой отец Иван Сергеевич; теща Федора Тимофеевича; Павел Степанович Карасев (дядя Паня) – старший брат мамы; Герасим – младший брат мамы; Марфа Николаевна Блаженнова (вторая жена Сергея Тимофеевича); тетя Дуня жена Павла; Александр Блаженнов – неродной брат отца; неизвестное лицо; Дмитрий (брат Александра); бабушка Поля (жена деда Степана Карасева). Второй ряд (сидящие): Елена Дмитриевна Блаженнова (жена Егора Блаженнова); Глеб - ее сын 1924 г.р.; мама; на коленях у нее дочь Мария (7 месяцев); баба Вера – мать Федора; в ногах рядом с ней стоят мой брат Сергей и Клава – сестра Глеба; Арина Петровна Блаженнова – старшая сестра Тимофея; тетя Поля Блаженнова – жена Федора, на коленях у нее дочь Елена (4 месяца).

Ниже помещена единственная сохранившаяся фотография деда Сергея, сделанная в Варшаве за год до его гибели в 1915 году в начале Первой мировой войны. Он сидит (унтер-офицер!), по сторонам стоят охранники (Польша входила тогда в состав Российской империи) с обнаженными шашками (почему-то у них разные головные уборы). В руках какая-то книга с пальцем вместо закладки (что он там отмечает?). 

В посылке с уведомлением о его гибели были наградные серебряные часы (карманные), погоны (красные с «лычками»), медаль, на которой изображен глаз (в треугольнике с лучами, расходящимися во все стороны) и надпись по всему кругу: «Да вознесет Вас Бог в свое время». 

По поводу этой надписи в придворных кругах ходила устная легенда: в бумаге, поданной на Высочайшее утверждение, Николай II написал: «В свое время доложить». Часть надписи («В свое время») попала на продолжение фразы «Да вознесет Вас Бог …», а слово «доложить» было расположено на нижней строчке и поэтому воспринято чиновниками как команда. Я видел и эту медаль, и часы, и погоны, которые бабушка хранила в своем маленьком сундучке с музыкальным запором. 

Последние годы жизни бабушка Марфа жила у сына Дмитрия 1914 г. р. (на большой фотографии 1927 года ему всего 13 лет). Сам Дмитрий сначала после Калдая жил у жены в Парахине, провоевал всю Вторую мировую войну, вернулся невредимым и работал в последние годы жизни начальником охраны тракторного завода во Владимире. 

В настоящее время входят в моду «родословные деревья». Естественно, они имеют цену лишь тогда, когда опираются на надежные документы – текстовые или фотографии. Последние наиболее представительны потому, что можно вглядеться в глаза, черты лица и найти что-то похожее, хотя чем дальше предки, тем меньше общности с ними. 

Взять, к примеру, известное нам лицо (дед Пётра), дедушка Федора Тимофеевича, о котором ему рассказывала бабушка Акулина (жена Петра). Хотя детали описания довольно убедительны: страдал запоями, был искусный столяр и плотник, построил с братом Прохором ветряную мельницу, сгоревшую при пожаре в деревне Бобры в 1930 г. - все это, тем не менее, устные семейные предания, не подтвержденные никакими документами. 

На следующей схеме показаны пары предков: 

ПЕТР + АКУЛИНА 

ТИМОФЕЙ + ВЕРА 

СЕРГЕЙ + ПРАСКОВЬЯ 

ИВАН + НАТАЛЬЯ 

Я САМ – ЕВГЕНИЙ 

Выше говорилось о мужской половине, но ведь что-то же мне досталось и от женской половины. В США американцы с африканскими корнями считают свое родство по частицам родной крови. 

Применительно к рассматриваемому случаю, допустим, что Федот, отец Петра, был касимовским татарином, что в той местности вполне обычно, так как Бобры относились к Касимовскому уезду, заселенному казанскими татарами (Касимовское ханство) по мирному договору с Великим князем Василием II Тёмным в 1445 г. (подробно об этом см. с. 44-45). 

Допустим, что мать Петра была русская, из вятичей, значит, Петр был наполовину татарин, а жена его, русская, родила ему сына Тимофея – уже на четверть татарина. Соответственно, Тимофей, женившись на крестьянской русской девушке Вере, родил Сергея и Федора (то есть у них восьмая часть татарской крови), а Сергей и крестьянка Прасковья в свою очередь родили Ивана (моего отца), носителя уже 1/16 части татарского «влияния». Тогда я оказываюсь носителем 1/32 части (интересно, что там мне досталось в этих генах?). 

А вот жена убеждает меня, что я очень похож на татарина, так же как и мои старшая сестра Мария и младший брат Лев. К тому же у меня растет типично татарская бородка и прямые темные волосы (а у русских они должны быть русые и кучерявые).